Примером для соликамского следователя Якова Янц стал отец, ветеран МВД
К ЧЕМУ ОБЯЗЫВАЮТ ПОГОНЫ?
Погоны, как и форма, обязывают к определённой модели поведения, – говорит следователь Отдела МВД Соликамского городского округа Яков Янц. – Ты уже под пристальным взглядом окружающих и ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не должен допускать недозволенного, даже в высказываниях. Это ответственность перед государством, перед офицерским званием.
Как отец
Примером для Якова Владиславовича стал отец, который был командиром патрульно-постовой службы, а сегодня – ветеран МВД. И, глядя на него, сын с детства мечтал служить. Не пугало, что такая работа требует много времени.
– Папа работал с вечера до глубокой ночи, а когда приходил поужинать, такой сильный, в милицейской форме, я смотрел на него с восхищением и гордостью, – вспоминает взрослый сын. – Иногда надевал его китель и фотографировался, представляя себя стражем порядка. И когда в восьмом классе, когда нужно было выбирать предметы для более глубокого изучения, встал вопрос «кем быть?», я сразу сказал родителям, что хочу служить в полиции.
Позже, на семейном совете стали рассматривать будущее поступление более детально: можно стать инженером (в полиции они тоже есть), можно выбрать такие направления, как следствие, дознание, уголовный розыск…
Но у Якова была тяга к детективам, да и отец посоветовал учиться на следователя.
В десятом классе он сконцентрировался на предметах, которые необходимы были для поступления. И в середине одиннадцатого года обучения уже подал все документы в кадровую службу территориального отдела полиции (в вузы МВД можно было поступать только через отдел). И начал проходить необходимые процедуры: медкомиссию, физподготовку, психологические тесты.
– Сначала хотел поступать в Екатеринбург – ближе к дому. Но, оказалось, что там на следователей не учат. Когда в отделе кадров сказали, что такой факультет есть только в Омской академии МВД, мне стало как-то не по себе, – улыбается Яков Владиславович. – Я зашёл на сайт Омской академии МВД, который показался невзрачным. Мама до сих пор со смехом вспоминает, как я воскликнут: «Нет! Не поеду, там сайт плохой». Но, конечно же, документы отправил. Спустя время отправился на экзамен: если в гражданских вузах, в которые отдал документы для подстраховки, достаточно было результатов ЕГЭ, то здесь нужно было ещё сдавать обществознание и иностранный язык.
К слову, и в других вузах Яков прошёл. Но, понятно, выбрал тот, который стал целью.
«Школа жизни»
В Омске всё началось с организационного собрания. Благо отец подсказал сыну, что нужно надеть строгие брюки, рубашку, повязать галстук. А тем абитуриентам, которые пришли в кроссовках, джинсах, а некоторые и в шортах, стразу дали от ворот поворот.
– А дальше у меня был некий шок: нас, вчерашних школьников поставили на плацу и дали команды «Равняйсь!», «Смирно!», – рассказывает Яков Владиславович. – Думаю: что вообще здесь происходит? Я ведь не в армии.
В общем, вступительные испытания «новобранец» прошёл и был зачислен в академию. Это было 26 июля. «Теперь, до учёбы, можно съездить отдохнуть с родителями», – таковы были планы. Но тут же они рухнули: в академии объявили, что 8 августа необходимо явиться на курс молодого бойца.
И спустя две недели Яков, уже облачённый в камуфляжную форму и снаряжённый другими «военно-полевыми» принадлежностями, был в строю.
– Наверное, такое «внеплановое» расставание было нелёгким для родителей? – спрашиваю Якова Владиславовича.
– Мама рассказывала, что на обратном пути, лёжа не верхней полке вагона, два часа плакала, час успокаивалась, потом опять два часа плакала, час успокаивалась… Конечно, расставание было нелёгким, учитывая, что Омск далеко от родного Соликамска.
Месяц мы жили в лагере, в основном знакомились с Законом о полиции, учились маршировать и привыкали к жёсткому распорядку дня.
Жили в старых железнодорожных вагонах. В шесть утра вскакивали под гимн Российской Федерации и спешили на пробежку. В вагоне оставались только двое дежурных, чтобы наводить порядок – сразу приучали к самостоятельности. После пробежки шли на пары постигать теорию. Часто по доброму вспоминаю эту «школу жизни». Скажем, утром начальник курса брал бумагу и проводил по лицу: если лист скребёт, значит, плохо выбрит – наказание следует.
Поэтому я вставал в пять утра, чтобы тщательно побриться. А вода ледяная. Такая была и в душе: вечером, когда мылись, даже крик поначалу стоял – не привыкли ведь к таким условиям.
Сразу же начались наряды – собственно, настоящая служба. Нам присвоили звание рядовых, начался отсчёт трудового стажа. И, как на службе, нам выдавали зарплату порядка 10 тысяч, она зависела и от результатов сессии. Когда впервые получил, не знал что с этими деньгами делать.
После курсов нас поселили в казармах, которые были в расположении вуза. И уже выстроился такой режим: подъём – отбой – наряды – учёба.
Первый курс показался Якову очень тяжёлым: и отсутствие полного понимания того, как это всё «работает», и сам распорядок, который, помимо всего, включал хозяйственные работы – уборку территории, мытьё полов…
– Вспоминаю, как в три часа ночи в одном из казарменных помещений собрались курсантов десять и друг друга перематывают бинтом, – рассказывает он. – Это мы проходили тему наложения перевязок по предмету «Первая медицинская помощь», вёл который очень серьёзный полковник, спрашивающий строго, и нельзя было не сдать его предмет.
Жили дружно: в группе, где учился Яков, были ребята из Чечни, Тувы, Алтая, Кемерово, Читы, Красноярска…
В руках – красный диплом
Яков стоит с ним в руках и ещё не понимает, что будет дальше, ведь учёба и работа – всё-таки разные вещи. Он мог бы остаться в Омске, через год службы работать в академии – такое предложение поступило, но город так и не стал ему родным.
И первый опыт работы «на земле» он получил в Соликамске. Начал расследовать неочевидные уголовные дела – такие, где лица не установлены.
– Первые пару месяцев дались нелегко, – признаётся он. – Со временем втянулся в работу. И она открылась мне совершенно по-другому.
Конечно, на первых порах сотрудники поддерживали, помогали советом.
– Наталья Сергеевна Зайцева вспоминает, что ко всем приставал с расспросами – у меня была боязнь сделать что-то неправильно, – рассказывает о первых самостоятельных шагах Яков Владиславович. – Из руководителей моими наставниками были Валентина Ивановна Мазунина, которая уже вышла на заслуженный отдых, Наталья Сергеевна Зайцева, Александра Александровна Унгефук. Поддерживал весь коллектив.
В начале службы у меня было шесть дел, от которых голова разрывалась на части. Теперь думаю: по сравнению с сегодняшним направлением эти шесть дел – такое незначительное количество… Расследовал в основном кражи, а душа лежала к чему-то запутанному, где надо «покопаться».
И в 2018 году совершенно неожиданно Александра Александровна подошла с предложением, от которого я не смог отказаться: заниматься новой категорией дел, которые тогда ещё назывались дистанционным мошенничеством. А прежде чем предложить, задала несколько вопросов, к примеру, «Знаешь, что такое доменное имя?» … А потом уже прямой вопрос: «Не хочешь попробовать себя на новой линии?». Я согласился и… закрепился.
Старший лейтенант
Эту должность Яков Янц получил в июле 2019 года. А опыт, по словам коллег, у него уже колоссальный. И пласт работы – ого-го какой: преступления в сфере информационно-телекоммуникационных технологий составляют треть всех преступлений, совершённых в Соликамском городском округе, впрочем, это сегодня проблема всех территорий.
Специфика преступлений, расследуемых старшим лейтенантом Янцем, не даёт «зарасти народной толпе». Приходят за помощью жертвы преступлений, с вопросами идут сотрудники.
– Сейчас полегче, – говорит он. – Начали обучать этому направлению других следователей, есть даже 100-процентная замена на случай отпуска. Это Елена Александровна Дружинина. В жизни случаются непредсказуемые ситуации: мы с ней, коренной омичкой, учились в одной группе в академии. Когда были на втором курсе, на первый поступил мой земляк из Соликамска. Мы уже служили, занимались одним направлением: она – в Омске, я – здесь. И как-то узнаю, что она выходит замуж за того паренька… Теперь вот сидим в одном кабинете.
Мы часто пишем в газете, насколько тяжело раскрывать преступления в сфере ИТТ, поскольку они зачастую носят межрегиональный, а то и международный характер. Все, которые совершаются на территории округа, раскрываются, и надо сказать достаточно скоро: к примеру, один потерял банковскую карту, а нашедший снял с неё деньги или расплатился этими средствами в магазине. А там, где настоящая паутина – большая и запутанная, очень сложно найти концы.
– Иногда поднимаю старые уголовные многотомные дела, – говорит Яков Владиславович, – так там столько материала: если развесить на стену все листы со стрелочками движения средств по географическому признаку, телефонами, всевозможными схемами, можно весь кабинет обклеить.
От чего защищать народ?
На этот вопрос у Якова Янца свой ответ: от безграмотности.
– Нужно понять, что жизнь не ограничивается маршрутом работа-быт, – говорит он. – Сегодня эра Интернета, есть доступ к любой информации: читайте больше, чтобы знать, как себя обезопасить. Даже в элементарных вещах: получили банковскую карту, прочитайте подробнее о пользовании, о возможных рисках, чтобы сами себя могли защитить.
Кстати, Яков Янц и сам регулярно защищает народ: он не только расследует дела и выводит на чистую воду мошенников, но и неустанно занимается профилактикой: выступает во всех СМИ, предостерегая от неприятностей.
Если все будут вооружены информацией и внимательны, мошенникам станет экономически не выгодно заниматься такими преступлениями.
Мужчины, вы помните звание своё
Многие ценности Яков перенял от отца.
– Папа – всегда для меня пример, во всяком случае, я стараюсь быть похожим на него, развивать в себе те качества, которыми он обладает, – говорит сын. – Это ответственность – за то, что говоришь, за то, что делаешь. Моя позиция однозначна: если ты не уверен – не обещай, лучше скажи «постараюсь», а пообещал – сделай.
Другая ценность, унаследованная от отца: если за что-то взялся, доведи до конца.
И одно из самых главных качеств – человечность. Яков всегда старается в общении с людьми войти в их положение. Он всегда ответит по сотовому телефону потерпевшему, скажет всё без обмана.
У отца Якова ещё и руки золотые: всё, за что ни возьмётся, сделает на высшем уровне. И дерево посадит, и дом построит. А уж какого сына вырастил!
– Он – настоящий мужчина, и воспитывал меня, считаю, правильно – ни разу ни за 26 лет не крикнул, не ударил. Отец всегда со мной разговаривал, стараясь, чтобы я сам пришёл к решению задачи. Не потому, что он надавил, а потому что сам понял. У меня с родителями всегда были доверительные отношения, они знают обо мне всё, да и скрывать что-то никогда от них не хотелось. И оба очень меня поддерживали – и в детстве, и во время учёбы, и уже во взрослой жизни. Дом для меня – надёжный тыл, а при нашей службе это очень важно.
Лучший подарок – внимание
Якову Владиславовичу никогда не хотелось в праздники материальных подарков. Он считает, что сам может купить какую-то вещь. Главное – внимание и общение. Это и приятнее, и запомнится надолго.
Ольга ПРОЗОРОВА